Президент Турции Эрдоган призвал отменить постоянное членство в главном органе ООН.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в очередной раз призвал к реформе Совета безопасности ООН. Турецкий лидера заявил, что пора отказаться от института постоянных членов Совбеза и выбирать их на определенный срок. Сейчас, напомним, Совет безопасности ООН состоит из пяти постоянных членов, обладающих решающим правом вето (Россия, США, Великобритания, Франция, Китай) и десяти непостоянных участников, которые меняются каждые два года.

«Мир больше, чем пять постоянных членов Совбеза ООН, которые решают судьбы человечества. В их числе нет ни одного африканского государства, ни одной мусульманской страны. Такое неравенство между континентами противоречит принципам справедливости, — заявил Эрдоган в среду, 1 июня.

Эрдоган уже не в первый раз предлагает пересмотреть принципы формирования Совета безопасности ООН. В мае на Всемирном гуманитарном саммите, который проходил в Стамбуле, он заявил, что Турция будет добиваться реформы Совбеза. «Это нам нужно для того, чтобы заранее предугадать кризис, вовремя вмешаться в конфликт и предотвратить его, избавившись от тех, кто является причиной конфликта», — сказал турецкий президент.

Сама по себе инициатива, возможно, и небезосновательна. В профессиональном сообществе уже давно идут дискуссии о том, что Совет безопасности необходимо реформировать. Одна из самых популярных идей заключается в расширении числа постоянных членов Совбеза. Позиция России состоит в том, что представительство в Совбезе стран Азии, Африки и Латинской Америки действительно может быть расширено, но при любом варианте трансформации должно сохраняться право вето.

Но вряд ли это устроило бы турецкого лидера. В марте он заявил, что «в СБ следует включить 20 стран, которые должны постоянно меняться». Причем по его заявлениям легко заметить, какой именно член Совета безопасности мешает ему больше всего. «Есть жестокий Асад, который породил государственный террор. Перед ним расстилают красный ковер в Москве. Разве такое возможно? Что это за мир? Что это за СБ ООН?» — заявил Эрдоган.

Кстати, новоявленный союзник Турции Украина также делала неоднократно подобные заявления. Правда, призывала не к реформе Совбеза как такового, а только к исключению из него Российской Федерации.

Раньше большинство экспертов сходились на том, что исключение постоянных членов Совбеза ООН невозможно. Но не изменилась ли ситуация сейчас, на волне обострения отношений России со странами Западе? Не исключено, что кто-то захочет воспользоваться царящей атмосферой «холодной войны», чтобы подмять под себя и Совет безопасности ООН, лишив Россию этого важного инструмента внешней политики.

— Эрдоган может предлагать все, что угодно, но модель ООН и Совета безопасности с пятью постоянными членами была сформирована державами-победительницами по итогам Второй мировой войны, — напоминает директор Евразийского коммуникационного центра Алексей Пилько.

— Несмотря ни на что, эта модель работает. С 1945 года она позволяла избегать крупномасштабных военных конфликтов на нашей планете. Поэтому кардинально менять ее нецелесообразно.

Другой вопрос, что список постоянных членов Совета безопасности может быть расширен. В него могут быть включены Бразилия, Индия, Япония, Германия. Такие дискуссии ведутся уже некоторое время. Нынешняя модель не лишена недостатков. Но она позволяет предотвращать крупные конфликты между великими державами, а это главное.

Турция может сколько угодно говорить о том, что в Совбезе не представлены мусульманские страны. Суть в том, что Совет формируют не христианские, мусульманские или какие-то еще государства по религиозному признаку, а самые влиятельные державы мира. Это США, Россия, Великобритания, Франция и Китай. Это страны, которые оказывают решающее влияние на международную повестку. Турция к числу таких стран не относится.

Реформировать ООН нужно, но не радикально. Расширение списка постоянных членов можно обсуждать, время для этого пришло. Но и в нынешнем виде Совбез вполне позволяет поддерживать свою главную функцию — обеспечение глобальной безопасности.

— Могут ли Россию как-то ограничить в Совете безопасности ООН, например, лишить права вето, к чему уже были призывы?

— Нас невозможно вытеснить из Совета безопасности ООН. Россия — страна-правопреемница Советского Союза, одного из основателей ООН. Нас так же невозможно исключить из Совбеза, как США, Великобританию или Китай. Да и как это можно сделать? Отменить ООН вообще? Никто на это не пойдет. Расформировать Совет безопасности? Но у всех членов, в том числе России, есть на это право вето. Да и остальные члены Совбеза, даже США, я уверен, не поддержали бы такую инициативу. Это работающая модель, и ломать ее очень опасно.

— Это очередная фантазия Эрдогана, которая не будет иметь никаких последствий, — убежден эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер.

— Никто не устранит постоянных членов Совбеза, потому что на это нужно согласие самих постоянных членов. Если их не будет, дискуссия в ООН станет настолько малоуправляемой и непредсказуемой, что это невыгодно для всех. Ее деятельность превратится в постоянное выяснение отношений и лишит ООН последних остатков структурированности, что поставит крест на организации как таковой. И сейчас к ООН есть большие претензии, а отмена института постоянных членов не приведет ни к чему хорошему. Думаю, высказывания Эрдогана останутся при нем и ни к чему не приведут.

На что стоит обратить внимание, так это на слова Эрдогана о том, что в Совбезе ООН нет ни оной мусульманской страны. Во-первых, сама Турция по конституции не исламская страна, а светское государство. Во-вторых, те же США — это не христианская страна, там нет государственной религии. Так же, как и в Росси. Говорить о мусульманских странах в Совете безопасности ООН для руководителя страны, которая всегда считалась светской — это дурной тон.

Россия никогда не говорит о себе, кАак о православной стране в международных отношениях, и не претендует на то, чтобы представлять все православные страны в Совете безопасности ООН. Это выглядело бы несколько странно. Странно выглядит и заявление Эрдогана.

— В таком случае, может ли обсуждаться вопрос об увеличении количества постоянных членов Совбеза?

— Обсуждаться может, но в этом нет особого смысла. Представьте, что постоянных членов Совета безопасности с правом вето будет не пять, а пятнадцать. Это значит, что принятие всех документов будет проходить в три раза сложнее и дольше. А ведь обсуждение и так проходит непросто. Ни к чему усложнять и без того сложный механизм.

Мне кажется, что сейчас Совбез ООН фиксирует ту ситуацию, которая сложилась в мире. Если по каким-то вопросам есть консенсус, все документы проходят через ООН вполне нормально. Но если согласия нет, то здесь сложно что-то предпринять. ООН — не организация, предназначенная для того, чтобы разбивать чью-то позицию и кого-то переубеждать. ООН — это медиатор, а не инструмент насилия. Организация может быть инструментом насилия только тогда, когда большинство стран имеют одинаковую позицию. Например, если ООН вводит санкции против Северной Кореи с ее ядерной программой, понятно, что весь мир придерживается примерно одной и той же позиции. Но если есть существенные разногласия, ООН здесь никак не поможет. Она для этого не предназначена.

И так было всегда. Обострение на Балканах в 90-х годах случилось, несмотря на существование ООН. Эта организация может фиксировать разногласия и вводить механизмы, которые позволят не допустить расширения боевых действий, а впоследствии их нейтрализовать. Но она никак не может ликвидировать изначальные противоречия, которые привели к конфликту. Эти противоречия накапливаются десятилетиями, а то и столетиями. Вводить новый механизм для того, чтобы это не допустить, бессмысленно. Лучше пользоваться тем, что есть. Вряд ли любая альтернатива будет эффективней.

— Но нет ли опасности, что сейчас Россию попытаются как-то ограничить в Совбезе?

— Такие попытки уже были, и неоднократно. Но они ничем не закончились. Механизм реструктуризации Совета безопасности ООН прописан в ее Уставе. Для этого нужно согласие всех без исключения членов Совбеза. Россия на это согласие не даст.

Что касается использования разногласий между Западом и Россией для ликвидации каких-то прав России, Устав этого не допускает. Эти правила сами по себе являются компромиссом. Они написаны под державы, победившие во Второй мировой войне. Это нормальная ситуация, хотя бы потому, что именно эти державы обеспечили мир. Возможно, когда-то итоги Второй мировой войны будут официально пересмотрены. Но сегодня этот консенсус продолжает действовать. Если его просто взять и отменить, то не будет никакого консенсуса вообще.

Эта система решает ряд вопросов, которые находятся в ее компетенции. Другие вопросы она не в состоянии решить в принципе. В советские времена ООН не могла отменить ни «холодную войну», ни гонку вооружений. Человечество находилось на грани ядерной войны, вспомните хотя бы Карибский кризис. Но никто ведь не предлагал по этому поводу упразднить ООН.

— Вы сказали, что ООН может быть реформирована, когда будут пересмотрены итоги Второй мировой войны. Но разве сейчас к этому не идет?

— Когда такой момент настанет, мы это сразу поймем. Я считаю, что для этого нужно, чтобы поменялось само современное мироустройство. А именно, отношение крупнейших стран ко всем остальным. Пока мы говорим о практике ограниченного суверенитета, когда Запад не позволяет почти всем странам, кроме себя любимых, проводить субъектную внешнюю политику. Это право, за которое сейчас борется Россия, является правом прецедентным. Оно не находится в компетенции ООН. Тот же Китай с самого начала был постоянным членом Совбеза, но в течение всего коммунистического периода почти не проводил субъектной внешней политики.

Сегодня внешнюю политику, отличную от курса США, могут проводить очень ограниченное количество стран. Мы видим, чем это кончилось в Бразилии, Аргентине, а уж тем более в Венесуэле. Для этого нужны очень большие ресурсы и достаточно большая политическая воля. Одно присутствие в Совбезе ООН не дает такого права. В этом вопросе каждая страна решает сама за себя.

Россия сейчас пытается проводить относительно субъектную политику, и мы видим, что в Вашингтоне реагируют на это крайне отрицательно. Но ООН как таковая здесь ни при чем. Это очень ограниченный механизм для решения вопросов, по которым мировое сообщество может договориться.

А что делать с Соединенными Штатами? Мы же не отменим их желание и возможность управлять всем миром. Мы не можем потратить триллионы долларов на оборонные программы. Отсюда следует то, что я говорил в самом начале. ООН не имеет никакого отношения к российско-американским, а уж тем более, к российско-турецким противоречиям. Нельзя требовать от этой организации устранения принципиальных разногласий между странами. И никакие реформы здесь не помогут.